уйти из жизни. Когда несколько гостей возражают против того, что им только что показали видео с реальной смертью - особенно на званом ужине, - Прюитт, подобно Хорге, защищающему Ättestupan, возражает, что это видео - о "причастии" и преодолении страха смерти. Затем Дэвид извиняется перед своими гостями, что это не материал для вечеринки, говоря, что не хочет, чтобы они думали, что он пытается навязать им свои убеждения. Однако, как отмечает Кейт Абрамсон, "любой человек, который занимается газлайтингом... может быть способен терпимо относиться к некоторым аспектам своих взглядов (скажем, к литературе или качеству ресторанов), но не к другим", точно так же, как он может терпеть больше несогласия со стороны одних людей, чем других, в зависимости от социального положения.46
Тем не менее Иден предлагает поиграть в игру "Я хочу" (в смысле "Я хочу..."), во время которой они с Сэди целуются с Беном и Джиной (Мишель Крусик), а затем Прюитт рассказывает, как попал в тюрьму за случайное убийство жены в пьяной драке. По мере того как появляются эти эротические и насильственные подтексты, Клэр снова становится не по себе и она решает уйти пораньше - но, как и Саймон и Конни в "Мидсоммаре", уйти раньше времени не получится. Если в "Мидсоммаре" гости фестиваля Hårga стараются избежать ненужных выходок, то здесь сами хозяева проверяют границы приличия под видом щедрого гостеприимства. Иными словами, в отличие от сочувственного изображения в фильме "Марта Марси Мэй Марлен" (2011) женщины, которая сбежала из мансоновского культа, но все еще борется с его глубокими психологическими последствиями для ее навыков межличностного общения, в "Приглашении" активные сектанты маскируют свои злые намерения под толстым слоем буржуазной светской любезности. Иден и Дэвид - настолько великодушные хозяева, что неоднократно приглашают Уилла присоединиться к вечеринке после его нарастающей серии эмоционально опасных срывов.
Зрителям предлагается разделить дискомфорт некультистов в эти неловкие моменты - но, в отличие от таких фильмов на траурную тематику, как "Спокойной ночи, мамочка" (2014) или "Бабадук" (2014), эмоциональная изоляция Уилла на самом деле оказывается благом, не позволяя ему убаюкивать себя ложным чувством безопасности во время вечеринки. В конце концов, вскоре после прибытия на вечеринку Уилла дразнят за "грязный вид" его длинных волос и неухоженной бороды (отросшей во время траура), а также за то, что он не узнал "смехотворно дорогой" винтаж в ассортименте вин. Отмеченный как обладатель меньшего экономического и культурного капитала, чем его друзья, Уилл прерывает ужин, громко спрашивая: "Почему все ведут себя так чертовски вежливо?" и обвиняет их в том, что они отказываются от странности вечера только потому, что Дэвид достал хорошее вино. В каком-то смысле "Приглашение" изображает классовый статус - и особенно классовые формы социальной эти- ки - как своего рода "культ смерти", как еще одно средство отрицания боли в поисках ложного чувства безопасности и соответствия.
Как и в "Мидсоммаре", интуиция главного газовика в итоге оказывается верной, когда Джина выпивает смертельную дозу фенобарбитала (из флакона с лекарствами, который Уилл нашел, когда рылся в спальне Иден) во время тоста, предназначенного для всей вечеринки. В этот переломный момент в третьем акте фильма "Приглашение" переходит на более типичную территорию ужасов, когда оставшиеся гости начинают жестоко бороться с культистами, чтобы выбраться из дома, физически изолированного из-за отсутствия надежной сотовой связи. В этот момент меняется и общий стиль фильма: преобладающее использование Кусамой длинных, медленных кадров уступает место более яростному ручному кинематографу и быстрому монтажу во время последующих драк и погонь. К концу фильма все четверо культистов погибают, в живых остаются только Уилл, Кира и Томми. Перед самой смертью Иден признается Уиллу, что, несмотря на все усилия "Приглашения", она все еще чувствует боль от смерти сына.42
Но несмотря на этот потенциальный момент катарсического освобождения в совместном признании скорби по их прежней совместной жизни, в последнем кадре фильма Уилл и Кира смотрят на холмы Лос-Анджелеса, в то время как хаотичные звуки близлежащих криков, полицейских сирен и вертолетов становятся саундтреком перед обрывом. Красный уличный фонарь - это было сигналом для других членов "Приглашения" на окрестных холмах, чтобы начать скоординированное массовое убийство-самоубийство. Несмотря на то что в фильме буржуазная элита в первую очередь охотится на себе подобных (а не на низшие классы, как, например, во франшизе The Purge (2013-21)), фильм, таким образом, заканчивается без полного завершения повествования. Общие последствия усилий "Приглашения" остаются для нас неясными, но их сюжет с убийством-самоубийством, тем не менее, представляет собой окончательное отрицание эпистемического-онтологического основания других людей, которому горе Уилла и его классовый статус иронически побуждают его сопротивляться.
Выбраться: Газовый свет в подземелье
Несмотря на то, что газовая фауна будет присутствовать в нескольких фильмах, рассмотренных в последующих главах, я завершаю эту главу, пожалуй, самым популярным пост-хоррор фильмом Get Out, чей критический и коммерческий успех был обусловлен его политической актуальностью на фоне растущего движения Black Lives Matter (BLM), его несколько более близким стилистическим следованием классическим нормам, чем у более минималистичных пост-хоррор фильмов, и известностью сценариста-режиссера Джордана Пила благодаря его комедийному скетч-шоу Key U Peele (2012-15). Конечно, эти контекстуальные факторы не должны преуменьшать качество сценария фильма, получившего премию "Оскар", и мастерскую режиссуру чернокожего режиссера, намеренно снимающего переломный фильм о расовом насилии с учетом интересов чернокожей аудитории ужасов - особенно в то время, когда фильмы ужасов о переживаниях чернокожих людей в значительной степени переместились на рынок direct-to-video.48 Тем не менее, даже будучи более доступным для зрителей, чем более медленные и строгие пост-хоррор фильмы, номинация "пост-хоррор" Get Out также обусловлена своевременностью, которая, кажется, возвышает его над репутацией жанра среди зрителей-скептиков ужасов как не более чем попсовых мелочей. Действительно, разрабатывая сценарий, Пил спрашивал себя, не осложнит ли культурная непризнанность хоррора политический посыл фильма: "Должен ли я решать эту проблему с помощью развлечения, или, поскольку это фильм ужасов, он будет рассматриваться как тривиальный по отношению к тому, о чем он рассказывает?".49 В рамках данной главы я сосредоточусь на газовом освещении, которое лежит в основе центральных драматических отношений фильма - межрасового романа между чернокожим главным героем Крисом (Дэниел Калуя) и его белой девушкой Роуз (Эллисон Уильямс) - как средстве разъяснения некоторых этико-эффективных ставок фильма для зрителей разных рас, включая ставки, которые могут быть осложнены статусом самого фильма как
"Возвышенный" текст, который так охотно отмечают белые, либерально настроенные кинокритики. Фильм открывает молодой чернокожий мужчина Андре Хейворт (Лэйкит
Стэнфилд), прогуливаясь по пригороду, где живут преимущественно белые представители среднего класса, пытается найти выход, особенно когда рядом с ним